Согласно мусульманскому календарю, начался священный праздник – месяц Рамадан. По этому случаю во дворце Топкапы был организован торжественный ифтар, на который была приглашена вся оттоманская знать, и конечно сами представители монаршей династии.
Ближе к вечеру, когда полуденная жара начала постепенно спадать, Михримах начала не спеша готовиться к поездке во дворец. Пока султанша сидела возле зеркала, служанки хлопотали вокруг: одна расчёсывала золотые локоны луноликой, другая подбирала украшения, а третья подошла к девушке и преподнесла два роскошных наряда, один из которых Михримах предстояло выбрать. Выбор юной султанши пал на платье цвета морской волны, расшитое перламутровым жемчугом, а в дополнение ко всему, одна из служанок подобрала комплект из изумрудных украшений, которые прекрасно сочетались с оттенком наряда госпожи. Длинные волосы были зачёсаны набок и спадали на левое плечо юной особы, на голове которой красовалась золотая диадема с изумрудами, к которой крепилась шёлковая вуаль под цвет платья представительницы правящей династии. Образ завершён. Теперь лишь остаётся вовремя пребыть во дворец.
Пребывая в хлопотах, Михримах едва заметила, как день сменился вечером. Солнце начинало постепенно скрываться за горизонтом, под плавно плывущими в небе желтовато-розовыми облаками. А тем временем госпожа ехала в душной карете и о чём-то задумалась. Что же беспокоило её душу? Будущее. А кого оно не волнует? Всякий, кто, так, или иначе, связан с дворцовой жизнью задумывается о том, что будет дальше, ведь будущее может оказаться страшным, если за него не бороться. На протяжении всей жизни, начиная со своего появления на свет, Михримах была свидетельницей этой самой борьбы за будущее, которую вела, и продолжает вести Валиде. И теперь, когда юная султанша повзрослела и набралась ума, она тоже хочет внести свою лепту: помочь своей матери, защищать братьев. Да, девушка относится с пониманием к Хюррем и солидарна с ней в том плане, что на престоле обязательно должен оказаться кто-то из единоутробных братьев, так как если на троне окажется Мустафа – больших бед не избежать, вот только луноликая не до конца это понимает. Кто знает, быть может, совсем скоро до Михримах дойдёт вся суть жестокой реальности… 
- Госпожа, мы прибыли ко дворцу. – донеслось до ушей султанши из уст ведущего карету, окликнувшего её, так как девушка, будучи задумчивой, не сразу заметила, то как прибыла к нужному месту.
Пройдя дворцовый сад, луноликая вошла в Топкапы: в коридорах дворца царил лёгкий полумрак, лишь свечи и факелы освещали путь, от которых исходила лёгкая дымка, запах которой, к счастью, успешно заглушал нежный аромат благовоний. Михримах ступала по мраморному полу, ориентируясь по звукам, доносящимся из гарема, в котором, судя по всему, уже давно царит праздничная атмосфера.
В момент, когда к проходу в гарем подошла луноликая, один из евнухов торжественно объявил гостям, что сейчас будет проходить дочь падишаха. В этот момент все подорвались с нагретых мест, дабы поприветствовать султаншу, которая старалась каждого одарить своей улыбкой, проходя мимо.
- Приветствую тебя, Айбиге и спешу поздравить со священным месяцем Рамадан. Да не обделит тебя Аллах. – произнесла Михримах, обращаясь к крымской принцессе, предварительно подойдя к ней. Не было ничего удивительного в том, что среди гостей присутствует Айбиге, ведь совсем скоро она станет женой хранителя султанских покоев, к тому же, она племянница покойной Валиде-султан, благодаря которой на сегодняшний день татарский род крымских ханов связан родством с династией Османов.

Торжественный ифтар во время священного месяца, подготовки которого были начаты куда ранее, обещал быть поистине пышным и достойным  его  гостей. Беи и паши, эфенди и каймакам, визири и бейлербеи, госпожи и шехзаде, их семьи и близкие родственники, высшие сословия общества и приглашенные правящей семьей гости соберутся сегодня под одним дворцовым куполом, дабы разделить общество династии Османов по случаю проводимого ими ифтара. Атмосфера праздника, пропитанная пышностью и богатством торжественных убранств, была ощутима во всех частях живописного Истанбула.
Несколькими днями ранее Бельгин, сопровождая свою Госпожу, прибыла во дворец Топкапы. Каждая часть его источала великолепие и роскошь, достойные самого Падишаха. Величие и размах дворцовых куполов поражали своей упоительной неповторимостью. Величина и несравненность розовых кустарников манили и притягивали взор, вынуждая позабыть обо всем и насладиться дивностью османского сада.
Для Бельгин, как и для каждого правоверного мусульманина, день начался с предрассветного фаджра и обязательного в месяц Рамадан нията. Кем бы ни был тот человек, что просит у Всевышнего Аллаха милости в этот месяц, надеется на благосклонность Всемилостивого и прощение всех прошедших и последующих прегрешений.
Гарем кипел прежней бурностью и, в особенности, необычайной обстановкой празднества. Все джарийе и калфы по случаю праздника были щедро одарены великодушной правящей семьей и вдоволь наделены  нескупым жалованьем.
Сегодняшним долгом хатун было подготовить лучшие наряды своей Госпожи, проследить за всеми приготовлениями ее шехзаде и юных султанш и, вплоть до окончания ифтара, сопроводить их в качестве доверенной пейк.
- Госпожа, если пожелаете, отправимся в зал приема, – когда сборы Госпожи и ее прелестных внуков были окончены, Бельгин, удивленная восхитительностью Махидевран Султан, которая, не оставляя никаких сомнений, поражала и приводила к приятному удивлению, предложила направиться непосредственно на вечернюю трапезу.
Длинные массивные коридоры, мрамор которых источал мощность и величие, один за другим сменяли друг друга. Сейчас, наполненный и светом, и тьмой дворец, притягивал внимание и взгляд каждого его путника. Они проходили мимо женщин, вовлеченных в томные разговоры; вскользь миновали беев и пашей, визирей и членов совета Дивана, поседевших то ли от возраста своего, то ли в свидетельство нажитой мудрости, облаченных в дорого расшитые кафтаны и внушающих легкую боязнь и почтение.
Местом, ознаменованное ифтаром, стал просторный зал, стены и купол которого были украшены удивительной красоты мозаикой; граням купольного свода служили украшением дивные золотые узоры, освещенные светом факелов и ламп.
На бесподобно расшитых золотыми нитями изумительными витками и орнаментом подушках расположились приглашенные женщины, размещенные в порядке строгой иерархии.
Прибывшие на праздник пожилые Кадын Эфенди и молодые Хатун впечатляли своей скромной красой и горделивым изяществом. Покрытые тонкими вуалями из тканей восхитительной красоты Султанши, жены бейлербеев и пашей, их юные дочери в своих убранствах совместили простоту и, в то же время, не лишенную нарядности, неотразимость. Незамысловатые, но все же полные благолепия украшения располагались на тоненьких шеях изысканных женщин; вычурные искусные браслеты придавали красивости худеньким запястьям.
Чарующая мелодия тара, казалось, доносилась во всех частях дворца. Девушки, увлеченные полными грации танцами и музыкой, безустанно развлекали посетителей праздника, не оставляя ни одного из них равнодушным.
Уважительно поклонившись Госпожам, присутствующим на ифтаре, Бельгин, оставшись в стороне среди служанок прибывших гостей, с восхищением посматривала на тоненьких девушек, с головой окунаясь в воспоминания о промчавшихся днях пребывания одалиской в гареме дворца Сарухан.

Отредактировано Belgin Hatun (08.08.14 02:13:29)

Как бы люди не умоляли Аалаха забрать всю боль и печаль из их жизней, все было тщетно. Разочарование настигало,  и будет настигать, будто бы незваная гостья, которая самовольно приходит в наши дома и становится хозяйкой. От нее сложно избавиться, иногда, есть только один выход - смириться. Возможно, Всевышней таким образом преподает нам ценные уроки. Мы - все его ученики, его верные рабы, и не важно, каков твой титул, падишах или раб.  Здесь все равны. Мы приходим с пустыми руками, имея лишь только плоть, и уходим с тем же, оставляя все мирские богатства и людей здесь, на земле, доживать свой срок.
В покоях Хюррем Султан наложницы суетливо помогали собраться своей светлой и прекрасной госпоже, первой женщине гарема и Османской империи после смерти Валиде Султан. Сегодня был особенный день - члены правящей династии соберутся на семейном торжестве. Праздник Рамадан, самый священный и добрый.
- Фахрие, - рыжеволосая султанша позвала свою служанку,- Принеси мне зеркало.
Когда сборы славянки подошли к концу, она внимательно изучила свое отражение в зеркале, дабы убедиться, что выглядит она безупречно, ибо она является главной госпожой огромной империи, ее лицом.
Подобрав подолы длинного и шикарного платья, женщина, в окружении своих верных наложниц отправилась в гарем.
Яркий свет и блеск дамских туалетов ослеплял. Женщины династии были восхитительны. В каждой из них была своя изюминка, все они выделялись тонким станом и необыкновенной грацией, будто бы не шагали, а плыли, нежно и плавно.
- Хасеки Хюррем Султан, - громко оповестил о прибытии госпожи голос Сюмбюля - аги. Слуги расступались в разные сторону, освобождая дорогу своей "солнечной" госпоже.
Роксолана неспешно прошла по длинному коридору гарема и направилась к своей дочери, которая коротала время за беседой с племянницей покойной Валиде Султан, Айбиге Султан, недалеко от них сидела фаворитка шехзаде Селима - Нурбану Хатун.
- Моя прекрасная госпожа, ты затмеваешь свет солнца и луны своей красотой. - матушка юной султанши ласково ей улыбнулась,- Айбиге, я рада, что твой лик озарен улыбкой. -Александра дружелюбно кивнула, выражая свое почтение крымской принцессе, которая восхищала своей нежностью и женственностью, даже, несмотря на то, что одно время, она старательно это скрывала за мужскими одеждами. Она - истинная принцесса, разве это можно было скрыть за мешковатыми платьями грубого покроя?
Пожалуй, самым лучшим для Хасеки было - находиться около своей семьи, особенно, в такой радостный день, когда на весь гарем раздаются веселые песни, а умелые танцовщицы радуют своими плавными движениями в такт восточной музыке.
Госпожа взяла в руки серебряный кубок, наполненный до краев прохладным шербетом.
О, Аллах, позволь нам и дальше собираться таким составом. Дай моим детям долгих и счастливых лет жизни. Аминь.
- Айбиге, как обстоят дела на родине? Все ли тебя устраивает во дворце, ничего не нужно? - султанша относилась к принцессе с почтением, на то и были причины: дочь хана была далека от  гаремных интриг и не поддерживала в этом своих кузин, предпочитая посвящать себя другим занятиям, а так же, у уроженки Крыма было на все свое мнение, она действовала так, как велит ей сердце и душа, а не привычки.
- Михримах, радость моя, из-за дел с вакфом я совсем не уделяла тебе и Хюмашах времени, как моя внучка?

Отредактировано Hurrem Sultan (19.08.14 22:55:02)